Почему ордин нащокина называют преждевременным человеком. Афанасий Ордин-Нащокин кратко и понятно – все самое главное. Значение реформ и преобразовательных проектов Ордин-Нащокина

Ордин-Нащокин Афанасий Лаврентьевич - дипломат, боярин, воевода. Руководил внешней политикой в 1667-1671 годы, Посольским и другими приказами. Подписал договор о союзе с Курляндией (1656), Валиесарский договор (1658), заключил Андрусовское перемирие с Речью Посполитой (1667). В 1671 году отошел от дел. В 1672 году постригся в монахи. Ордин-Нащокин родился предположительно в 1605 году в семье дворянина в пригороде Пскова Опочке. Любознательность и тяга к учению были характерны для него с ранних лет; тогда же зародилась любовь к чтению. Местный священник учил его грамоте, служилый поляк - латинскому и польскому языкам. Когда Афанасию исполнилось 15 лет, отец отвез его в Псков и записал в полк на государеву службу. Образованный, начитанный, владевший несколькими языками, обходительный Ордин-Нащокин сделал карьеру благодаря собственному таланту и трудолюбию. В начале 1640-х годов семья Ординых-Нащокиных переехала в Москву. Молодой дворянин был принят в доме влиятельного боярина Ф.И. Шереметева. В 1642 году он был направлен на шведскую границу "для разводу по реке Меузице и Пижве российских шведами захваченных земель и сенных покосов". Пограничная комиссия смогла вернуть спорные земли России. При этом Ордин-Нащокин весьма основательно подошел к делу: опросил местных жителей, внимательно прочитал допросы "обыскных людей", привлек писцовые и переписные книги и т. д. К этому времени обострились русско-турецкие, а значит, и русско-крымские отношения. Москве важно было знать, существуют ли польско-турецкие договоренности о совместных действиях против России. Выполнить эту задачу было поручено Ордину-Нащокину. 24 октября 1642 года он выехал из Москвы с тремя помощниками в столицу Молдавии Яссы. Молдавский господарь Василе Лупу радушно принял посланца русского царя, благодарил за подарки и обещал всяческую помощь. Московскому дипломату были определены резиденция, питание, прислана национальная одежда. Ордин-Нащокин собирал информацию о намерениях польского и турецкого правительств и их военных приготовлениях, а также следил за событиями на границе. От его внимания не ускользали действия польских резидентов в Бахчисарае и Стамбуле. Через доверенных лиц Ордин-Нащокин знал, например, о чем шел разговор на польском Сейме в июне 1642 года, о противоречиях внутри польско-литовского правительства по вопросу об отношениях с Россией. Неустанное наблюдение вел он и за действиями крымских ханов и сообщал в Москву, что послов их, ехавших от царя, перебили литовцы, что сами они готовят свои армии для нападения на Россию. Миссия Ордина-Нащокина имела существенное значение и для большего сближения Молдавии с Россией. По итогам наблюдений Ордина-Нащокина и по его предложению весной 1643 года в Стамбул было направлено посольство во главе с И.Д. Милославским, что позволило заключить мирный договор между Россией и Турцией. Соглашение снимало угрозу с южного направления, предотвращая военные акции крымцев против России. В 1644 году Ордину-Нащокину поручили изучить обстановку на западных границах и настроения в Речи Посполитой, в частности проверить слухи о якобы готовящемся польско-датском вторжении в Россию. Ордин выяснил, что внутренние смуты в Польше и Литве не позволят Владиславу IV заняться сведением пограничных счетов с Россией. Да и Дания, ведшая борьбу со Швецией, по данным дипломата, не намерена была ссориться с Россией. После смерти Михаила Федоровича в 1645 году престол занял его сын Алексей. К власти пришел Б.И. Морозов, свояк царя, сменивший Ф.И. Шереметева, покровительствовавшего Ордину-Нащокину. Последний, оставшись не у дел, уехал в свое псковское имение. Там его и застал мятеж 1650 года, причиной которого была спекуляция хлебом. Афанасий Лаврентьевич предложил правительству план подавления бунта, что впоследствии позволило ему вернуться на службу. Ордина-Нащокина дважды включали в состав пограничных межевых комиссий. Весной 1651 года он отправился "к реке Меузице меж псковского уезда и ливонские земли". В середине 1650-х годов Ордин-Нащокин стал воеводой Друи, небольшого городка Полоцкого воеводства, непосредственно примыкавшего к шве

дским владениям в Прибалтике. Переговоры воеводы с неприятелем закончились выводом шведских войск из района Друи. Он вел переговоры и с жителями Риги о переходе в русское подданство. Организовал разведку, намечал пути продвижения русских войск, жителей Литвы убеждал в необходимости совместной борьбы со шведами. Летом 1656 года в Митаве Ордин-Нащокин добился согласия герцога Иакова помогать России, а 9 сентября Россия подписала договор о дружбе и союзе с Курляндией. Афанасий Лаврентьевич переписывался с курляндским правителем, французским агентом в Речи Посполитой, польским полковником. Принимал направлявшегося в Москву австрийского посла Августина Майерберга. Проявлял заботу об оживлении торговых связей с германскими городами... Отметив успехи Ордина-Нащокина, царь Алексей Михайлович назначил его воеводой Кокнесе, подчинив ему всю завоеванную часть Лифляндии. В ведение воеводы были переданы все занятые русскими войсками города Прибалтики. Ордин-Нащокин стремился утвердить среди латышей добрые отношения к России. Он возвращал населению несправедливо изъятое имущество, сохранял городское самоуправление по образцу магдебургского права, всячески поддерживая горожан, в основном торговцев и ремесленников. И все-таки большую часть своего времени Ордин-Нащокин отдавал делам дипломатическим, выработав собственную внешнеполитическую программу. Он проводил ее с большим упорством и последовательностью, входя нередко в конфликты с самим царем Алексеем. Афанасий Лаврентьевич считал, что Московскому государству необходимы "морские пристани" на Балтике. Чтобы достигнуть этой цели, он стремился создать коалицию против Швеции и отнять у нее Ливонию. Он хлопотал поэтому о мире с Турцией и Крымом, настаивал на том, чтобы с Польшей "мириться в меру" (на умеренных условиях). Ордин-Нащокин мечтал даже о союзе с Речью Посполитой, о "славе, которой покрылись бы славянские народы, если бы все они объединились под главенством России и Польши". Однако внешнеполитическая программа "русского Ришелье", как его называли шведы, не встречала понимания у царя, несмотря на большое доверие и расположение, которое он постоянно оказывал своему министру. В апреле 1658 года царь пожаловал Ордину-Нащокину звание думного дворянина. В царской грамоте отмечалось: "Ты о наших делах радеешь мужественно и храбро и до ратных людей ласков, а ворам не спускаешь и против шведского короля славных городов стоишь с нашими людьми смелым сердцем". В конце 1658 года думный дворянин, лифляндский воевода Ордин-Нащокин (будучи членом русского посольства) был уполномочен царем на секретные переговоры со шведами: "Промышляй всякими мерами, чтоб у шведов выговорить в нашу сторону в Канцах (Ниеншанц) и под Ругодивом (Нарва) корабельные пристани и от тех пристаней для проезда к Кореле на реке Неве город Орешек, да на реке Двине город Кукуйнос, что теперь Царевичев-Дмитриев, и иные места, которые пристойны". Примечательно, что докладывать о ходе переговоров Ордин должен был в Приказ Тайных дел. Посольский съезд начался в ноябре недалеко от Нарвы в деревне Валиесаре. Государь торопил с заключением договора, присылал новые и новые инструкции. В соответствии с ними русские послы требовали уступки завоеванных ливонских городов, Корельской и Ижорской земель. Шведы же стремились вернуться к условиям Столбовского договора. Подписанное 20 декабря 1658 года в Валиесаре перемирие (сроком на 3 года), фактически предоставлявшее России доступ к Балтийскому морю, было крупным успехом русской дипломатии. Россия сохраняла за собой занятые ею (до 21 мая 1658 года) территории в Восточной Прибалтике. Восстанавливалась также свободная торговля между обеими странами, гарантировались проезд, свобода вероисповедания и т. д. Поскольку обе стороны были в состоянии войны с Польшей, то взаимно решили не использовать это обстоятельство. Шведы согласились с почетным титулованием русского царя. А главное: "На обе стороны войне и задорам не быть, а быть тишине и покою". Однако после смерти короля Карла Х Швеция отказалась от идеи "вечного мира" с Россией и даже заключила в 1660 году мир с Польшей. Россия вновь оказа

лась перед вероятностью ведения войны на два фронта. В этих условиях Москва настаивала на том, чтобы как можно быстрее заключить мир со шведами (получить один-два города в Ливонии, даже заплатить при этом денежную компенсацию), дабы обратить все внимание на юг. В этой ситуации Ордин-Нащокин в письмах царю просит освободить его от участия в переговорах со шведами. 21 июня в Кардисе боярин князь И.С. Прозоровский подписал мир: Россия уступала Швеции все завоеванное в Ливонии. При этом провозглашались свобода торговли русских купцов и ликвидация их довоенных долгов. Исключительно деятельным было участие Ордина-Нащокина в русско-польских переговорах начала 1660-х годов, ставших важным этапом подготовки Андрусовского соглашения. Понимая, как трудно будет добиться примирения с Речью Посполитой, он решал эту проблему постепенно. В марте - апреле произошел обмен пленными, в мае было достигнуто соглашение о безопасности послов. Но в июне обнаружилась полная несовместимость позиций сторон в вопросах о границах, пленных, контрибуции. От русского великого и полномочного посла требовалась большая выдержка, чтобы не прервать переговоров. Период с сентября по ноябрь 1666 года характеризуется сильнейшими дипломатическими атаками поляков, которые стали добиваться возвращения всей Литвы, Белоруссии и Украины. Но руководитель русской делегации твердо заявил, что "царь не пойдет на уступку Украины". Польские комиссары пригрозили продолжением войны. В отчете в Москву Ордин-Нащокин советовал царю принять польские условия. В последних числах декабря от имени царя полякам был уступлен Динабург, но послы настаивали на признании за Россией Киева, Запорожья и всей Левобережной Украины. К концу года внешнеполитическое положение Речи Посполитой изменилось, и польские представители стали уступчивей. Уже будучи окольничим, Ордин-Нащокин вскоре принимает самое деятельное участие в возобновившихся русско-польских переговорах. Его выдержка, хладнокровие, дипломатическая мудрость во многом предопределили подписание 30 января (9 февраля) 1667 года важнейшего соглашения - Андрусовского мира, подведшего итог длительной русско-польской войне. Устанавливалось перемирие на 13,5 лет. Были решены и другие важные вопросы двусторонних отношений, в частности предусматривались совместные действия против крымско-османских нападений. По инициативе Ордина-Нащокина во многие страны (Англию, Бранденбург, Голландию, Данию, Империю, Испанию, Персию, Турцию, Францию, Швецию и Крым) были направлены русские дипломаты с "объявительными грамотами" о заключении Андрусовского перемирия, предложением дружбы, сотрудничества и торговли. "Гремевшая в Европе слава тридцатилетнего перемирия, которого желали все христианские державы, - писал современник дипломата, - воздвигнет Нащокину благороднейший памятник в сердцах потомков". Переговоры, подготовлявшие Андрусовский мир, проходили в несколько туров. И возвращение Ордина во время одного из перерывов в Москву (1664) совпало с судом над патриархом Никоном и его сторонником - боярином Н.И. Зюзиным, к которому Ордин относился с сочувствием. Это бросило тень на думного дворянина, хотя его пособничество Никону доказано не было. Все же Афанасию Лаврентьевичу пришлось просить у царя прощения. Только доверие Алексея Михайловича, а также бескорыстие и честность самого Ордина-Нащокина спасли его от тяжелых последствий: его лишь удалили в Псков воеводой. Но и в этой должности Ордин оставался дипломатом. Он вел переговоры и переписку с литовскими и польскими магнатами, размышлял о разграничении пограничных со Швецией земель. А для продвижения дела о мире с Речью Посполитой старался привлечь к посредничеству правителей Австрии и Бранденбурга, Дании и Курляндии. Будучи человеком образованным, Ордин и сыну своему постарался дать хорошее образование. Воин Афанасьевич "был известен как умный, распорядительный молодой человек", даже замещавший иногда отца в Кокнесе (Царевичеве-Дмитриеве городе). Но "страсть к чужеземцам, нелюбье к своему" привели его к бегству за границу. Правда, в 1665 году он вернулся из-за границы, и ему разрешили жить в отцовской де

ревне. Однако служебной карьере Ордина-Нащокина это не повредило. В феврале 1667 года Ордин-Нащокин был пожалован званием ближнего боярина и дворецкого и вскоре назначен в Посольский приказ в звании "Царственных и государственных посольских дел боярина". Летом того же года руководитель Посольского приказа разработал и образец новой государственной печати, после утверждения которого получил титул "Царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателя". Затем ему были вверены смоленский разряд, малороссийский приказ, чети новгородская, галицкая и владимирская и некоторые другие приказы, в результате чего он сосредоточил в своих руках не только внешнеполитические, но и многие внутригосударственные ведомства, став фактическим главой правительства. Ордина-Нащокин уделял большое внимание расширению и укреплению международных связей России. Именно он попытался организовать постоянные дипломатические представительства эа рубежом. Так, в июле 1668 года Василий Тяпкин был отправлен в Речь Посполитую "для бытия тамо навсегда резидентом". Расширение внешних связей требовало определенной осведомленности о событиях за пределами страны. С этой целью по инициативе руководителя приказа была установлена почтовая связь с Вильно и Ригой. Он же ввел практику перевода иностранных газет и вестовых писем, из которых составлялись сводные выписки - "Куранты". Эти рукописные листки стали предшественниками печатных газет. За четыре года руководства Посольским приказом (с февраля 1667 по февраль 1671 года) Ордин-Нащокин упорядочил работу этого учреждения. Так, были увеличены штаты (в частности, число переводчиков). Он ратовал за профессионализм дипломатических кадров, потому что "надобно мысленные очеса на государственные дела устремить беспорочным и избранным людям". Ордин-Нащокин высоко ставил дипломатическую службу - "промысел". В его глазах Посольский приказ был высшим из всех государственных учреждений, "есть око всей великой России как для государственной превысокой чести, вкупе и здоровия, так промысел имея со всех сторон и неотступное с боязнию Божиею попечение". Ордин-Нащокин был хорошо подготовлен для дипломатической службы: он умел писать "слагательно", знал математику, латинский и немецкий языки, был осведомлен в иностранных порядках; о нем говорили, что он "знает немецкое дело и немецкий обычай знает же". Не будучи безоговорочным сторонником заимствований всего иноземного, он считал, что "доброму не стыдно навыкать и со стороны, даже у своих врагов". При всей своей ловкости Ордин-Нащокин обладал одним дипломатическим качеством, которого не имели многие его соперники, - честностью. Он долго хитрил, пока не заключал договора, но, заключив, считал грехом его нарушать и категорически отказывался от исполнения противоречивших этому указаний царя. В работе он отличался постоянным рвением. Однако ему недоставало гибкости и уступчивости в отношении придворных кругов. Был инициативен, находчив, не боялся отстаивать свое мнение перед царем, в чем иногда переходил допустимые по тем временам пределы. Так, в 1669 году в ответ на предписание вернуться в Москву посол разразился жалобами и просьбами об отставке: "Мне велено оберегать государственные дела... Не знаю, зачем я из посольского стана к Москве поволокусь?.. Послов ли мне дожидаться, или на время в Москву ехать, или впрямь быть отставлену от посольских дел?" Обижался, что не присылали нужных бумаг, в Москву вызывали, не объясняя причин. Итак, Ордин-Нащокин был в ореоле славы и пользовался безграничным доверием царя. Но царя стали раздражать слишком независимые действия и самостоятельные решения, а также постоянные жалобы Ордина-Нащокина на непризнание его заслуг. Главе Посольского приказа приходилось давать объяснения. С течением времени стало ясно, что деятельность его как руководителя Малороссийского приказа не была успешной, и от этой работы Ордин-Нащокин был отстранен. Весной 1671 года последовало лишение титула "оберегателя". В декабре царь принял отставку Ордина-Нащокина и "от всее мирские суеты освободил явно". В начале 1672 года Афанасий Лаврентьевич уехал из

Москвы, увозя большой личный архив, посольские книги, царские грамоты, возвращенные в столицу уже после его кончины. В Крыпецком монастыре в 60 километрах от Пскова он постригся в монахи, став иноком Антонием. Спустя несколько лет, в 1676-1678 годах, инок Антоний направил царю Федору Алексеевичу две автобиографические записки и челобитную с изложением своих внешнеполитических взглядов. Несмотря на возвращение Антония в Москву, идеи его не были востребованы. Сказалось, в частности, то, что, оторвавшись от дипломатической жизни, инок не учитывал реальной обстановки, оставаясь на прежних позициях. В конце 1679 года он вернулся в Псков, а годом позже скончался в Крыпецком монастыре. Ордин-Нащокин был дипломатом первой величины - "наихитрейшей лисицей", по выражению страдавших от его искусства иностранцев. "Это был мастер своеобразных и неожиданных политических построений, - говорит о нем великий русский историк Ключевский. - С ним было трудно спорить. Вдумчивый и находчивый, он иногда выводил из себя иноземных дипломатов, с которыми вел переговоры, и они ему же пеняли за трудность иметь с ним дело: не пропустит ни малейшего промаха, никакой непоследовательности в дипломатической диалектике, сейчас подденет и поставит в тупик неосторожного или близорукого противника".

Боярин А. Л. Ордин-Нащокин. Неизвестный художник

Внешнеполитическое противостояние является всегда процессом комплексным. В нем тесно переплетены, дополняя друг друга, острота и крепость железа, скрупулезная отточенность дипломатического письменного слога и виртуозное устное фехтование. Когда останавливаются утомленные колонны пехоты, перестает пылить изможденная конница и замолкает бесконечный скрип обозных телег, противоборствующие государи предаются думам и сопутствующим сомнениям. Безрадостный вид пустых зевов еще недавно полных сундуков, преисполненные горечью, искренней или фальшивой, доклады придворных и приближенных. Потери, утраты и, конечно же, долги. Без счета пролитая кровь и сожженный порох ставят очередную запятую в . Войну – победоносную или проигранную – надо рано или поздно заканчивать, и тогда в дело вступают те, кому полагается молчать, когда говорят пушки. Сражения и походы сменяются битвами дипломатическими, порою по упорству, накалу и безжалостности не уступающими обычной войне.

Итальянские корни в русской земле

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, ближний боярин и воевода, был одной из самых ярких, значительных и, главное, талантливых фигур среди русских политических и военных деятелей непростого для России XVII века. Бурно и порывисто продвигалось это столетие по просторам отечественной истории. Раз за разом с западных рубежей накатывались волны польской интервенции, принося вместе с собой панское буйство и выплескивая из мутной воды очередного «чудесно спасшегося» царевича. Деловитые шведы по-хозяйски распоряжались в Ижорской земле, а на юге яркими кострами татарских набегов то и дело полыхала Дикая Степь. В такой непростой внешнеполитической обстановке и появился на свет предположительно в 1605 году Афанасий Ордин-Нащокин. Будущий государственный деятель родился в скромной семье мелкого помещика в Пскове. Род Ординых-Нащокиных к тому времени считался захудалым, однако имел свою любопытную семейную легенду. По преданию их корни уходили в не близкий от Руси Апеннинский полуостров. Считалось, что их предок выехал из Италии и поступил на службу к великому князю Тверскому – Александру Михайловичу – в конце XIII века. В крещении его звали Дмитрий, и прозывали Красным.

Его сын Дмитрий Дмитриевич, ставший боярином при дворе великого князя, принял живейшее участие в восстании против посла Золотой Орды Шевкала, произошедшем в 1327 г. Боярин Дмитрий Дмитриевич во время этого события был ранен в щеку в бою с татарами, за что получил прозвище Нащока. Дальше он перебрался в Москву, где поступил на службу к великому князю Московскому, Симеону Иоанновичу Гордому. С той поры и появилась фамилия Нащокиных. Один из потомков Дмитрия Дмитриевича, Андрей Филиппович погиб в сражении под Оршей 8 сентября 1514 г. во время русско-польской войны 1512–1522 гг. Он имел прозвище Орда. И род стал называться Ордиными-Нащокиными.

Ордины-Нащокины продолжили свою службу московским князьям, однако особых заслуг за ними не числилось, выдвинуться в верхние эшелоны власти не получилось, и они затерялись среди мелкого городового дворянства. Единственным представителем рода, занимающим более-менее значительный пост, был Иван Иванович Ордин-Нащокин, бывший в 1584–1585 гг. наместником крепости Белой.

Несмотря на то, что семья не отличалась ни родовитостью, ни обширностью поместий, ни нажитыми богатствами, отец будущего дипломата дал Афанасию основательное образование. Очевидно, родитель справедливо полагал, что его сыну в сложной обстановке едва вышедшего из периода длительной Смуты государства придется рассчитывать только на свои личные качества. Не мог юноша положиться на длину бород и густоту бобровых шапок могущественной родни – за отсутствием таковой. В провинциальном Пскове молодой Ордин-Нащокин обучился чтению, письму и математике. Изучил в совершенстве латынь и немецкий. Грамоте мальчика обучил священник, в лингвистике оказал большую помощь образованный служилый поляк. Необходимо заметить, что Псков был в тот исторический период городом приграничным с сильным культурным влиянием из-за рубежа. С юных лет Афанасий уже хорошо разбирался не только в языках, но и во многих западных обычаях и традициях. Впоследствии, будучи уже дипломатом и неоднократно контактируя с подданными Речи Посполитой, он в дополнение ко всему выучит еще и польский.

Когда юноше исполнилось 15 лет, отец в Пскове записал его в полк. Так началась государева служба Афанасия Ордина-Нащокина. Карьера его поначалу развивалась неспешно, и для ее более успешного развития требовалось быть поближе к трону. В начале 30-х гг. молодой человек женился на дочери псковского дворянина Василия Колобова. В браке у него родились двое сыновей – Василий и Воин. Россия всегда испытывала потребность в образованных людях, и в начале 40-х гг. Ордину-Нащокину удается переехать в Москву. В столице через родственников супруги он был представлен влиятельному на тот момент боярину Федору Ивановичу Шереметеву, занимавшему в то время пост товарища начальника Большой казны.

Однако выбился в люди Афанасий благодаря своей образованности, знаниям и характеру, настойчивому и вдумчивому. На знающего иностранные языки и «немецкие» обычаи молодого дворянина вскоре обратили внимание, и в 1642 г. он был направлен на шведскую границу для инспекции и исправления линии государственной границы по рекам Пижве и Меузице. Требовалось разобраться на месте с землями, незаконно захваченными шведами после Столбовского мира, заключенного по итогам русско-шведской войны в 1617 году. Ордин-Нащокин подошел к делу скрупулезно и основательно. Были тщательно опрошены местные жители и чиновники. Изучены переписные и писцовые книги и другая служебная документация. Афанасию Лаврентьевичу удалось предоставить усердно разыгрывавшим непонимание соседям неопровержимые доказательства их неправоты. Спорные территории были возвращены России. Свое первое ответственное поручение он выполнил отлично.

Тем временем обострилась ситуация на юге России. Отношения с Османской империей впали в состояние кризиса, а это подразумевало и закономерные проблемы с Крымским ханством. Как человека, хорошо показавшего себя в деле, Ордина-Нащокина отправляют с разведывательно-дипломатической миссией в Молдавию. Целью ее являлось выяснить по возможности намерения турецкой стороны и следует ли ожидать сближения Стамбула и Варшавы в вопросе антирусской политики. Дело в том, что еще в 1637 г. отряд донских казаков овладел турецкой крепостью Азов, что дало повод долгому политическому кризису между двумя странами. В 1641 г. большая османская армия попыталась отбить Азов, однако потерпела неудачу. Россия оказалась в прямой перспективе большой войны с Османской империей – казаки просили принять крепость в подданство царю.

В октябре 1642 г. Ордин-Нащокин и несколько сопровождавших его лиц выехали из Москвы в столицу Молдавии Яссы. Молдавское княжество находилось в вассальной зависимости от Османской империи. Княжество было невелико, но имело важное географическое положение: тут пересекались интересы Порты, Речи Посполитой и Священной Римской империи. Русские посланники были благожелательно приняты молдавским господарем Василе Лупу, и после обмена любезностями и подарками Ордину-Нащокину и его спутникам была отведена отдельная резиденция. Дипломат-разведчик приступил к сбору информации, благо для этого существовала благоприятная среда. Ему удалось получить сведения о глубоких противоречиях внутри польского сейма по поводу взаимоотношений с Россией, а также о том, что в намерения Османской империи не входит пока что экспансия в сторону Москвы. Соседство с Речью Посполитой принимало все более напряженный характер. Несмотря на полученные сведения, Михаил Федорович не хотел ввязываться в большую войну, и на следующий, 1643 год, Ордин-Нащокин был направлен в Стамбул в составе посольства боярина И. Д. Милославского, которому и предстояло улаживать «азовский кризис». Договор с турками был подписан, и Азов снова стал турецким. Взамен Россия приобретала некоторую стабильность на своих южных рубежах в условиях постепенного нарастания противоречий с Речью Посполитой.

Такого непростого и опасного соседа нельзя было оставлять без присмотра, и в 1644 г. Ордина-Нащокина направили с разведывательной миссией на западную границу и в саму Польшу. Требовалось проверить поступившую информацию о якобы готовящемся польско-датском вторжении в Россию. Дело в том, что датский принц Вольдемар посватался к сестре царя Ирине Михайловне и получил отказ, который огорчил многих в Копенгагене, а кое-кто хотел значительно увеличить масштаб и последствия сердечной неурядицы принца.

Установив прочный контакт с представителями православного духовенства в восточных регионах Речи Посполитой, в частности с архимандритом Духова монастыря в Вильно Никодимом, Афанасий Лаврентьевич приступил к сбору необходимых сведений. Чтобы расширить диапазон источников информации, Ординым-Нащокиным были специально снаряжены и отправлены в Литву купцы, занимавшиеся на самом деле разведкой. Полученные данные оказались важными и в целом успокоительными. Речь Посполитая была охвачена внутренней смутой и беспорядками, и сейм никоим образом не позволил бы королю Владиславу играть в какие-то военные игры пограничного характера. Что до Дании, то она была поглощена противостоянием со Швецией и ни о каких вторжениях не помышляла. Однако слухи, распущенные польской агентурой о якобы грядущей войне вызвали состояние, близкое к тихой панике, в приграничных с Речью Посполитой регионах, и Ордину-Нащокину пришлось энергично наводить порядок и успокаивать крестьян.

Пока он тщательно выполнял возложенную на него миссию, в Москве сменилась власть. Вместо Михаила Федоровича престол занял молодой царь Алексей Михайлович. Вслед за этим произошли многочисленные кадровые перестановки. Место покровительствовавшего Ордину-Нащокину Федора Шереметева занял боярин Борис Иванович Морозов, один из крупнейших землевладельцев и по совместительству воспитатель молодого царя. В карьере дворянина наступила пауза, поскольку он не был близок к выдвинувшимся при воцарении Алексея Михайловича людям. Афанасий Лаврентьевич оказался не у дел и уехал в свое псковское поместье. И так бы, возможно, и коротал свой век Ордин-Нащокин обычным провинциальным помещиком, если бы не события, случившиеся в Пскове в 1650 году, и их последствия.

За год до этого, в 1649-м, со Швецией было заключено соглашение, предусматривающее выплату Стокгольму денежной компенсации за всех многочисленных перебежчиков на русскую сторону. Причем часть средств Россия обязалась выплатить хлебом, продаваемым государству по рыночной цене. Узнав про это обстоятельство, псковские торговцы путем спекуляций взвинтили цены на хлеб. Это вызвало закономерное недовольство псковичей, которое вылилось 28 февраля 1650 г. в открытое восстание. Управление городом властями было потеряно, ситуация вышла из-под контроля. В первую очередь гнев населения был обращен на торговцев и лиц иностранного происхождения. Части жителей пришлось покинуть Псков, в том числе и Ордину-Нащокину. Он возглавил всех тех, кто старался урегулировать конфликт, пытаясь избежать кровопролития. Афанасий Лаврентьевич, собрав все возможные сведения о сложившейся обстановке, по собственной инициативе в начале марта 1650 г. выехал в Москву. Там ему удалось посвятить молодого Алексея Михайловича в детали восстания и высказать свои соображения по его урегулированию.

Царь отметил усердие и способности Афанасия Лаврентьевича, и тот вновь вскоре оказался на государевой службе. Дворянина прикомандировали к отряду И. Н. Хованского, направленного на усмирение псковского бунта, для оказания помощи. Используя свои дипломатические способности, Ордин-Нащокин занимался увещеванием восставших, стремясь свести жертвы к минимуму. Хованский был высокого мнения о деятельности своего помощника, и так началось возвращение от неторопливой помещичьей жизни к государственной деятельности. Уже в 1652 году Ордина-Нащокина вновь отправляют на границу со Швецией – улаживать возникшие территориальные споры.

Войны и переговоры

В середине XVII столетия все более сильным резонансом в России стал отзываться возникший в Речи Посполитой малороссийский кризис. Неоднократные призывы лидера восставших казаков гетмана Богдана Хмельницкого о помощи и принятии в русское подданство были, наконец, услышаны в Москве. Положительное решение по данному вопросу, несомненно, означало войну с Польшей. Как и множество других служилых дворян, Ордин-Нащокин не мог оказаться в стороне от столь масштабных событий – ему пришлось послужить Отечеству не только в качестве разведчика и дипломата, но и принять непосредственное участие в боевых действиях.

В сентябре 1654 г. он уговаривал жителей захваченного поляками Витебска сдать город русской армии без боя и принести присягу царю. В октябре того же года вместе с отрядом псковского воеводы И. И.Салтыкова участвовал в осадах и штурмах городов в среднем течении Западной Двины. В феврале 1655 г. его назначают воеводой в Друе, недавно отбитом у поляков небольшом городке Полоцкого воеводства недалеко от шведской границы. Успокоив напуганных русской военной активностью шведов, Ордин-Нащокин вместе с отрядом из 700 человек предпринял с одобрения царя поход на Динабург в Южной Ливонии, но из-за чванливости его вышестоящего командира И. И. Салтыкова, посчитавшего себя слишком родовитым и знатным, чтобы помочь какому-то захудалому дворянчику, осада Динабурга была снята.

В 1656 г., заключив предварительно перемирие с Речью Посполитой, Россия начала войну со Швецией, поскольку видела в ее действиях угрозу для своих завоеваний в Польше. Инициативностью, а также административными способностями Ордин-Нащокин в очередной раз обратил на себя внимание Алексея Михайловича во время похода на Ригу. Именно он собрал детальную информацию о положении дел в Прибалтике, численности и расположении шведских войск, состоянии дорог и городских укреплений. Во время рижского похода Ордин-Нащокин выполнил важную дипломатическую миссию, осуществив визит в Митаву, где находилась резиденция Великого герцога Курляндского Якоба Кетлера. Дипломату удалось договориться о подписании 9 сентября 1656 г. договора о дружбе и сотрудничестве между Россией и Курляндией.

Схема Кокенгаузена 1625 г.

После того как у противника был отбит город Кокенгаузен, переименованный в Царевичев-Дмитриев, Ордин-Нащокин был переведен туда из Друи воеводой, что было несомненным повышением и признанием его заслуг. Вскоре Афанасий Лаврентьевич получает очередное повышение – ему предписано быть распорядителем, фактически губернатором, всей очищенной от шведов Лифляндии. Тут пригодилось и знание не только иностранных языков, но и обычаев. Воевода стремился сделать местное население лояльным: возвращал несправедливо отнятое имущество, оставил практически без изменения традиционное для этих мест Магдебургское право в городах, поддерживал торговлю и ремесла.

Ордин-Нащокин не был только простым и усердным проводником царской воли. У него имелась к тому времени собственная внешнеполитическая и экономическая программа для Русского государства. Он считал чрезвычайно важным для России иметь торговые гавани на Балтике, чтобы беспрепятственно осуществлять экономические контакт с богатыми странами Западной Европы. Приоритетной целью называлось создание коалиции государств против сильной на тот момент Швеции. Речь Посполитую планировалось склонить к союзу и совместным действиям в отношении Стокгольма. При этом с Польшей «мириться в меру», не жертвуя собственными интересами. Вся проблема заключалась в том, что перед Россией стояли сразу две важные внешнеполитические задачи. С одной стороны, надо было вернуть земли, захваченные Речью Посполитой, а с другой – заполучить выход к Балтике, и сил на одновременное решение этих сложных вопросов не было.

Швеция была более могущественным врагом, и одолеть ее можно было в коалиции с другими государствами и в первую очередь с Речью Посполитой. В то время против Стокгольма кроме поляков выступили Бранденбург и Дания. Лифляндский губернатор настойчиво слал в Москву послание за посланием, настаивая на замирении с Речью Посполитой, с которой можно было разобраться и позже, чтобы выступить единым фронтом против главного, по его мнению, врага – Швеции. Момент был весьма благоприятным: к антишведской коалиции присоединилась Голландия, видящая ущемление своих интересов на Балтике, шведские прибалтийские провинции охватила моровая язва, жертвой которой стал самый способный военачальник противника Магнус Делагарди.

Ордин-Нащокин находился в постоянной переписке с Алексеем Михайловичем, который между тем не принимал политической программы своего корреспондента, но ценил его способности и ум. Пять лет пребывал лифляндским губернатором Афанасий Лаврентьевич в Царевичеве-Дмитриеве, управляясь с хлопотными прибалтийскими делами. Благодаря его усилиям эта еще недавно разоренная войной область начала снабжать хлебом не только собственную территорию и расположенные на ней войска, но и прилегающие регионы. В 1658 г. ему было пожаловано звание думного дворянина.

В том же году Афанасия Лаврентьевича привлекли к секретным переговорам со шведской стороной. Москву все более поглощали малороссийские и польские дела, и она старалась как можно быстрее сбросить со своих плеч груз войны со Стокгольмом. Со смертью Богдана Хмельницкого гетманом стал прозападно настроенный Иван Выговский, в столице сильны были позиции антипольской группировки. Ордин-Нащокин был введен в состав делегации не случайно. Официально ее возглавлял родовитый князь Прозоровский, но непосредственное ведение переговоров было возложено на Афанасия Лаврентьевича, как человека знающего обычаи и нравы противоположной стороны и не один год проведшего в Лифляндии.

Шведы находились в весьма стесненных внешнеполитических обстоятельствах и нуждались в мире, однако пытались сохранить лицо и уступок не делали. Тогда Ордин-Нащокин пошел на хитрость и настоял на том, чтобы армия боярина Хованского, дислоцирующаяся у Пскова, получила приказ выдвинуться к Нарве, где самим фактом своего присутствия могла унять шведскую неуступчивость. Однако вышла заминка – знатный Хованский заместничал и отказался выполнить приказ. Дело дошло до Алексея Михайловича, который прислал строптивцу грамоту с соответствующими внушениями, и тот вынужден был подчиниться. Ничто так не улучшает атмосферу на переговорах, как близость большого войска – 1 декабря 1658 г. в Валиесари было подписано перемирие между Швецией и Россией. В течение трех лет все земли, завоеванные ранее, оставались в России, а потом будет подписан окончательный мир. Условия могли быть и получше, но Москва, переживающая эскалацию с Речью Посполитой, спешила.

Последствия не заставили себя ждать: преисполненный воинственного рвения король Карл X скончался, и на престол вступил его более миролюбивый преемник, Карл XI, который при посредничестве Франции заключил в мае 1660 г. мир с противостоящей коалицией, что развязывало Швеции руки в отношении России. Боевые действия против Речи Посполитой складывались на тот момент весьма неудачно. В 1659 г. войско Трубецкого потерпело неудачу у Конотопа, и Москва оказалась в еще менее выгодных условиях, чем два года назад. И Стокгольм не мог этим не воспользоваться. 21 июня 1661 г. в Кардисе был подписан окончательный мир, по которому Россия возвращала своему уже бывшему противнику всю ранее завоеванную Лифляндию. Планы Ордина-Нащокина в отношении Швеции были сломаны, однако он рассчитывал вновь вернуться к балтийской проблеме после завершения войны с Речью Посполитой.

Польский узел

По условиям мира Ордин-Нащокин передал шведам Царевичев-Дмитриев, предварительно вывезя из него все и боеприпасы, и вместе с гарнизоном направился в русские пределы. В январе 1662 г. думный дворянин был принят царем в Москве и включен в состав посольства под руководством Никиты Одоевского, отбывающего под Смоленск на переговоры с поляками. Однако эмиссары Речи Посполитой не спешили на встречу, и Ордин-Нащокин уговорил царя отправить его во главе специальной делегации непосредственно в саму Речь Посполитую. При обсуждении протокола будущих переговоров думному дворянину удалось остудить горячие головы, требовавшие предоставления права на польский королевский престол для Алексея Михайловича. Это бы не принесло России выгод, а только настроило бы против нее большинство близлежащих стран Европы.

Осенью 1662 г. комиссия прибыла в Речь Посполитую и приступила к переговорам. Поляки держались нагло и уверенно. Все настойчивые попытки Ордина-Нащокина и его коллег разъяснить им полезность заключения антишведского союза были высокомерно отвергнуты. Переговоры не задались, но Афанасию Лаврентьевичу удалось добиться согласия на ответный визит польского уполномоченного в Москву для дальнейших переговоров. Военная кампания 1663 г. под руководством короля Яна Казимира оказалась для поляков неудачной, что в значительной степени стабилизировало их гонор.

Весной 1664 г. начались предварительные мирные переговоры под Смоленском. Русское посольство возглавляли бояре Одоевский и Долгорукий. Хватало и представителей других именитых фамилий. Ордин-Нащокин был тоже включен в его состав. Переговорный процесс был трудным. С одной стороны, удручали царские воеводы с неудачами под Витебском, с другой – «бобровые шапки» были разозлены тем, что среди них затесался безродный дворянин-выскочка, впрочем, превосходивший их во всем, кроме знатности. Получалось, что Ордину-Нащокину приходилось выдерживать натиск не совсем адекватно ощущавших реальность поляков и в то же время бороться с бронелобностью, упрямством и откровенным саботажем собственных коллег. Царю пришлось своими грамотами постоянно мирить собственных послов, но время было упущено, и соглашения в 1664 г. достигнуть не удалось.

Однако консультации по дипломатическому направлению продолжались, поскольку оба государства были истощены длительной войной, и силы Речи Посполитой, ослабленной внутренней неурядицей и пустой казной, убывали быстрее. Переговоры были продолжены в 1666 г., и им предшествовали длительные споры и прения. Одна придворная группировка требовала выжать из противника по максимуму, отобрать все земли, утерянные в результате Смутного времени и получить всю Малороссию. Ордин-Нащокин, получив к этому времени чин окольничего, настаивал на более гибкой и взвешенной стратегии: согласиться на более мягкие условия и оставить Правобережье полякам в обмен на союз против Швеции. Эта идея была одобрена лишь частично – на антишведском альянсе предполагалось внимание не заострять, поскольку на тот момент обострилась ситуация в отношениях с Крымским ханством и Портой. Таким образом, стратегический выход к Балтике был вновь отложен на неопределенный срок.

Восьмимесячная дипломатическая битва завершилась, наконец, 13 января 1667 г. подписанием долгожданного для обеих сторон Андрусовского мира. Поступившись Южной Ливонией, Ордину-Нащокину удалось добиться возвращения Смоленска, ряда других территорий и всей Левобережной Малороссии по Днепр. Киев должен был остаться под русским управлением на два года. Были достигнуты договоренности о совместном противодействии татарской угрозе. Соглашение было подписано на 13 лет с дальнейшим продлением. Подписание этого соглашения являлось во многом эпохальным – заканчивалась длительная борьба за западную Россию, слабеющая Речь Посполитая уже не являлась больше потенциальной угрозой. Москва теперь могла заняться решением иных внешнеполитических задач.

Успешное подписание Андрусовского мира выдвинуло Ордина-Нащокина в число наиболее приближенных к царю политических деятелей. Вскоре, 2 февраля 1667 года, он, наконец, был пожалован в бояре, а в июне 1667 г. под его управление был отдан посольский приказ и несколько других учреждений, например, малороссийский приказ, вяземская таможня, управление железными заводами. Ордин-Нащокин сосредоточил в своих руках не только всю внешнюю, но и многие направления внутренней политики, и фактически стал главой правительства. Боярину, не снискавшему на долгой и успешной службе отечеству никаких особых богатств, кроме имевшегося у него собственного небольшого псковского поместья, царь пожаловал Порецкую волость под Смоленском и оклад в 500 рублей. Кроме того ему была подарена атласная шуба в 200 рублей.

Реформы и планы

Заняв столь высокий пост, Ордин-Нащокин, которого многие знавшие его европейцы называли «русским Ришелье», приступил к осуществлению своих замыслов и преобразований. Уже в апреле 1667 г. он обнародовал новый Новоторговый устав, поощряющий отечественную торговлю и ограничивающий иностранную, в первую очередь европейскую. Восточные купцы получали право вести дела только в Астрахани, таким образом, русское купечество становилось посредником между Востоком и Западом, имея в этом свою выгоду. Боярин совершенно справедливо считал, что сила и процветание государства неизменно напрямую зависит от уровня благосостояния населения.

Фрегат «Орел» с флотилией на рейде Астрахани. Гравюра Конраада Деккера

Ордин-Нащокин был последовательным сторонником создания собственного военно-морского флота. Еще во время своего воеводства в Лифляндии им была сформирована небольшая флотилия на Западной Двине. После подписания Андрусовского мира решено было организовать судоходство по Волге и Каспию. Для его защиты к концу 1668 г. был построен фрегат «Орел» и несколько мелких кораблей. Всеми вопросами кораблестроения ведал непосредственно Ордин-Нащокин. Это была первая попытка создания собственного регулярного флота, не увенчавшаяся, к сожалению, успехом – «Орел», стоящий в Астрахани, был сожжен в 1670 г. по приказу Степана Разина.

Инок Антоний, постриженик «пустыни Крыпецкой Св. Евангелиста и Богослова Иоанна и преподобного Саввы»

Многие начинания боярина-реформатора с глухой злобой откровенно саботировались придворной оппозицией, так и не смирившейся с возвышением незнатного «чужака». Доносы и жалобы щедрой рекой текли в руки царя, а не свойственная многим представителям традиционных дворянских родов резкость суждений и прямолинейность только увеличивали количество различных кляуз. Определенную роль тут играли и все усиливающие противоречия с самим Алексеем Михайловичем в вопросах ведения внешней политики. Вполне возможно, что этот, обладающий глубоким и динамичным умом, государственный деятель опередил свою эпоху и был бы более подходящим для стремительного времени Петра I, чем для царствования все более «Тишайшего» Алексея Михайловича.

В 1670 г. Андрусовский мир был успешно подтвержден, а в апреле 1671 г. Ордин-Нащокин был уволен от управления посольским приказом с назначением его в утешение ближним боярином. Однако чуждая ему столичная жизнь претила Афанасию Лаврентьевичу и, покинув Москву, он в феврале 1672 г. постригся в монахи под именем Антония. Инок Антоний устроил в Пскове богадельню, на содержание которой шли доходы от его поместья. Алексей Михайлович и сменивший его Федор Алексеевич поддерживали отношения с бывшим боярином, а в 1679 г. его вновь вызвали в Москву как консультанта по вопросам переговоров с польскими послами. После возвращения в монастырь он скончался в 1680 г. Так закончилась жизнь одного из самых ярких государственных деятелей России XVII столетия, во многом опередившего своими делами и замыслами время, в котором ему пришлось жить и служить Отечеству. Многие идеи Ордина-Нащокина нашли свое воплощение лишь в царствование Петра I, эпоха которого стояла уже на пороге.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

А. Л. Ордин-Нащокин.

Литография с портрета работы неизвестного мастера. XVII в.

Из ряда сотрудников царя Алексея резкой фигурой выступает самый замечательный из московских государственных людей XVII в. Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин.

Московский государственный человек XVII в. Самое это выражение может показаться злоупотреблением современной политической терминологией. Государственный человек – ведь это значит развитой политический ум, способный наблюдать, понимать и направлять общественные движения, с самостоятельным взглядом на вопросы времени, разработанной программой действия, наконец, известным простором для политической деятельности – целый ряд условий, присутствия которых мы совсем не привыкли предполагать в старом Московском государстве.

Да, до XVII в. этих условий, действительно, не заметно в государстве московских самодержцев, и трудно искать государственных людей при их дворе. Ход государственных дел тогда направлялся заведенным порядком да государевой волей. Личный ум прятался за порядком, лицо служило только орудием государевой воли; но и порядок и самая эта воля подчинялись еще сильнейшему влиянию обычая, предания. В XVII в., однако, московская государственная жизнь начала прокладывать себе иные пути. Старый обычай, заведенный порядок пошатнулись; начался сильный спрос на ум, на личные силы, а воля царя Алексея Михайловича для общего блага готова была подчиниться всякому сильному и благонамеренному уму.

Царь Алексей, сказал я, создал в русском обществе XVII в. преобразовательное настроение. Первое место в ряду государственных дельцов, захваченных таким настроением, бесспорно принадлежит самому блестящему из сотрудников царя Алексея, наиболее энергическому провозвестнику преобразовательных стремлений его времени, боярину Афанасию Лаврентьевичу Ордин-Нащокину. Этот делец вдвойне любопытен для нас, потому что вел двойную подготовку реформы Петра Великого.

Во-первых, никто из московских государственных дельцов XVII в. не высказал столько, как он, преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр. Потом, Ордин-Нащокину пришлось не только действовать по-новому, но и самому создавать обстановку своей деятельности. По происхождению своему он не принадлежал к тому обществу, среди которого ему привелось действовать. Привилегированным питомником политических дельцов в Московском государстве служило старое родовитое боярство, пренебрежительно смотревшее на массу провинциального дворянства. Ордин-Нащокин был едва ли не первым провинциальным дворянином, проложившим себе дорогу в круг этой спесивой знати, а за ним уже потянулась вереница его провинциальной братии, скоро разбившей плотные ряды боярской аристократии.

Афанасий Лаврентьевич был сын очень скромного псковского помещика. В Псковском и в ближнем Торопецком уездах ютилось целое фамильное гнездо Нащокиных, которое шло от одного видного служилого человека при Московском дворе XVI в. Из этого гнезда, захудавшего после своего родоначальника, вышел и наш Афанасий Лаврентьевич. Он стал известен еще при царе Михаиле: его не раз назначали в посольские комиссии для размежевания границ со Швецией. В начале Алексеева царствования Ордин-Нащокин уже считался на родине видным дельцом и усердным слугой московского правительства. Вот почему во время псковского бунта 1650 г. мятежники намеревались убить его. При усмирении этого бунта московскими полками Ордин-Нащокин показал много усердия и уменья. С тех пор он пошел в гору.

Когда в 1654 г. открылась война с Польшей, ему поручен был чрезвычайно трудный пост: с малыми военными силами он должен был сторожить московскую границу со стороны Литвы и Ливонии. Он отлично исполнил возложенное на него поручение. В 1656 г. началась война со Швецией, и сам царь двинулся в поход под Ригу. Когда московские войска взяли один из ливонских городов на Двине, Кокенгаузен (старинный русский Кукейнос, когда-то принадлежавший полоцким князьям), Нащокин был назначен воеводой этого и других новозавоеванных городов. На этой должности Ордин-Нащокин делает очень важные военные и дипломатические дела: сторожит границу, завоевывает ливонские городки, ведет переписку с польскими властями; ни одно важное дипломатическое дело не делается без его участия. В 1658 г. его усилиями заключено было Валиесарское перемирие со Швецией, условия которого превзошли ожидания самого царя Алексея. В 1665 г. Ордин-Нащокин сидел воеводой в родном своем Пскове. Наконец, он сослужил самую важную и тяжелую службу московскому правительству: после утомительных восьмимесячных переговоров с польскими уполномоченными он заключил в январе 1667 г. в Андрусове перемирие с Польшей, положившее конец опустошительной для обеих сторон тринадцатилетней войне. В этих переговорах Нащокин показал много дипломатической сообразительности и уменья ладить с иноземцами. Он вытягал у поляков не только Смоленскую и Северскую землю и Восточную Малороссию, но и из Западной – Киев с округом. Заключение Андрусовского перемирия поставило Афанасия очень высоко в московском правительстве, составило ему громкую дипломатическую известность. Делая все эти дела, Нащокин быстро поднимался по чиновной лестнице. Городовой дворянин по отечеству, по происхождению, по заключении упомянутого перемирия, он был пожалован в бояре и назначен главным управителем Посольского приказа с громким титулом «царской большой печати и государственных великих посольских дел сберегателя», т. е. стал государственным канцлером.

Такова была служебная карьера Нащокина. Его родина имела некоторое значение в его судьбе. Псковский край, пограничный с Ливонией, издавна был в тесных сношениях с соседними немцами и шведами. Раннее знакомство с иноземцами и частые сношения с ними давали Нащокину возможность внимательно наблюдать и изучить ближайшие к России страны Западной Европы. Это облегчалось еще тем, что в молодости Ордин-Нащокину как-то посчастливилось получить хорошее образование: он знал, говорили, математику, языки латинский и немецкий. Служебные обстоятельства заставили его познакомиться и с польским языком. Так он рано и основательно подготовился к роли дельца в сношениях Московского государства с европейским Западом. Его товарищи по службе говорили о нем, что он «знает немецкое дело и немецкие обычаи знает же». Внимательное наблюдение над иноземными порядками и привычка сравнивать их с отечественными сделали Нащокина ревностным поклонником Западной Европы и жестоким критиком отечественного быта. Так он отрешился от национальной замкнутости и исключительности и выработал свое особое политическое мышление: он первый провозгласил у нас правило, что «доброму не стыдно навыкать и со стороны, у чужих, даже у своих врагов».

После него остался ряд бумаг, служебных донесений, записок или докладов царю по разным политическим вопросам. Это очень любопытные документы для характеристики как самого Нащокина, так и преобразовательного движения его времени. Видно, что автор – говорун и бойкое перо. Недаром даже враги признавали, что Афанасий умел «слагательно», складно писать. У него было и другое, еще более редкое качество – тонкий, цепкий и емкий ум, умевший быстро схватывать данное положение и комбинировать по-своему условия минуты. Это был мастер своеобразных и неожиданных политических построений. С ним было трудно спорить. Вдумчивый и находчивый, он иногда выводил из терпения иноземных дипломатов, с которыми вел переговоры, и они ему же пеняли за трудность иметь с ним дело. Не пропустит ни малейшего промаха, никакой непоследовательности в дипломатической диалектике, сейчас подденет и поставит в тупик оплошного или близорукого противника, отравит ему чистые намерения, самим же им внушенные, за что однажды пеняли ему польские комиссары, с ним переговаривавшиеся. Такое направление ума совмещалось у него с неугомонной совестью, с привычкой колоть глаза людям их несообразительностью. Ворчать за правду и здравый рассудок он считал своим долгом и даже находил в том большое удовольствие. В его письмах и докладах царю всего резче звучит одна нота: все они полны немолчных и часто очень желчных жалоб на московских людей и московские порядки.

Выдающимся дипломатом и государсвенным деятелем России XVII века, предвосхитившим многие преобразования Петра I, был Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Он родился около 1605 -1607 гг. в семье дворянина из Опочки Лаврентия Денисовича, служившего по псковскому списку служилых людей. Их далекий предок Дмитрий служил у Тверского князя Александра Михайло­вича, бывшего около 10 лет и Псковским князем, и был прозван Нащока после битвы с ханским баскаком Чол-ханом (Щелканом), получив сабельную рану по щеке. Нащокины упоминаются в писцовой книге Опочки 1585-87 годов и через 100 лет в «Росписи Опочецкого... уезда...» 1686 года.

Детство Афанасия прошло в «смутное время» Л&едмитриев, на­шествия шведов и поляков, подступавших к Опочке. Все это оставило глубокий след в его сознании, сделало убежденным сторонни­ком абсолютной монархии.

С ранних лет проявилась у него любознательность и тяга к уче­нию, поддержанная отцом. Местный священник научил Афанасия русской грамоте, выходец из соседней Республики Польской (воз­можно из Полоцка) - польскому и латинскому языкам, изучил он и немецкий, математику и риторику. Любовь к учению сохранилась на всю жизнь, позже он выписывал десятки книг на латинском языке.

В 1622 году, когда Афанасию исполнилось 15 лет, отец отвез его в Псков и записал в псковский полк на государеву службу как сына боярского (низший чин служилого человека по отечеству) из Опочки.

В середине 30-х годов Афанасий Лаврентьевич женится и окон­чательно перебирается из Опочки в Псков. Знающему «немецкие нравы» образованному дворянину стали давать дипломатические поручения, по делам службы бывал он и в родной Опочке.

С 1650 года Ордин-Нащокина узнает царь Алексей Михайлович и прислушивается к его советам. В тяжелой войне с Польшей 1654-67 гг. командует отрядом, полком, был воеводой Друи и Ливонии (с ним служили и земляки опочецкие стрельцы и казаки), защищал интересы населения, быстро поднял хозяйство, подписал выгодное перемирие с Швеци­ей, вел переговоры с Курляндией и Польшей, добивался союза с ней для успешной борьбы с Турцией и Швецией за выход к морю.

Будучи в 1665 году псковским воеводой, проводит реформу с элементами самоуправления, пытается создать первый в России банк.

В январе 1667 года добился значительной победы - подписал Андрусовский мир с Польшей и Московское союзное постановле­ние, закрепив за Россией Смоленск, Левобережную Украину с Ки­евом, за что был пожалован званием ближнего боярина, стал гла­вой Посольского и ряда других приказов, оберегателем большой печати, т. е. канцлером государства.

Ордин-Нащокин был незаурядным экономистом, сторонником идей меркантилизма, разработал Новоторговый устав, покровите­льствовавший отечественной торговле, Устав торговли, ограничи­вающий торговлю иностранную. Установил через перевод векселей заграничный денежный курс для России, то есть, осуществил кон­вертируемость рубля. Заключил договор с «Армянской компанией» о торговле шелком-сырцом через Россию.

Инициатор «корабельного дела» Ордин-Нащокин руководил со­зданием судоверфи и первого русского боевого корабля «Орел». Посольский приказ и его глава в связи с этим утвердили первый Морской Устав, назначили команду «солдат корабельных» - пер вое подразделение морской пехоты, разработали рекомендации при утверждении царем Алексеем Михайловичем корабельного 3-х цветного флага, ставшего позже штандартом Петра I и современ­ным Государственным флагом России (с золотым орлом - штан­дартом Президента России).

Название 22-х пушечный корабль получил по гербу России, пер­вое официальное описание которого составил канцлер. До этого традиции давать имена кораблям не было, их имели большие ко­локола и пушки, как например, «пищаль полуторная Орел на ко­лесах» в Опочке (годовая смета 1627 года).

Первыми учителями Петра I морскому делу были выписанные Ордин-Нащокиным корабельные мастера. Высоко ценя первый опыт военного судостроения, Петр I писал в преамбуле Морского Устава 1720 года: «От начинания того, аки от доброго семени, про­изошло нынешнее дело морское».

Под руководством и по настойчивым предложениям Ордин-Нащокина была создана международная и регулярная русская почта, разработал он и форму почтарей с гербом и рожком - символом почты.

Занижался глава правительства и многим другим - развивал железоделательные заводы, строил мануфактуры и торговые дво­ры, разбивал сады, выписывал цветы, предлагал царю преобразо­вания в армир.

А. Л. Ордин-Нащокин стремился вывести страну из отсталости, твердо отстаивал государственное интересы, не боясь опалы, был постоянно деятелен и совершенно неподкупен, вел борьбу с канце­лярской рутиной.

Все это вызывало ненависть родовитых бояр к «худородному» дворянину. Разногласия с царем привели к отставке Ордин-Нащо­кина в 1671 году и пострижению в Крыпецком монастыре под Псковом, где умер в 1680 году инок Антоний.

Среди 109 фигур горельефа памятника «Тысячелетие Россйи» в Новгороде, символизирующих историю нашего государства, есть фигура и опочанина А. Л. Ордин-Нащокина.

Иностранцы недаром называли Ордин-Нащокина «русским Ри­шелье», ничем не уступающим европейским министрам.

Такого выдающегося политического мыслителя и дипломата по­добного масштаба в России не было ни в допетровскую эпоху, ни при Петре I.

Ключевский В. О. в своем «Курсе русской истории» посвятил Ордин-Нащокину отдельную главу.

Эпизод из семейной жизни А. Л. Ордин-Нащокина - бегство его сына Воина в 1660 году за границу с документами и деньгами стал поводом для написания их современником поэтом Симео­ном Полоцким для первого в России театра пьесы «Комедия прит­чи о блудном сыне» и явился сюжетом повести Д. Л. Мордовцева «За чьи грехи?»

В Псково-Печерском монастыре найден список последней повес­ти Древней Руси «Гистория о российском дворянине Флоре Скабееве и стольничьей дочери Нардына-Нащокина Аннушке». Плутовская новелла-вымысел, но в то время был и реальный сто­льник - Ордин-Нащокин Л. Б. - опочецкий помещик.

Министерство образования и науки Рязанского Государственного Педагогического Университета им. С.А.Есенина.

Факультет социологии, экономики и управления.

Отдел национальной экономики.

А.Л.Ордин-Нащокин о развитии экономики.

Выполнила:

Студентка 1 курса

Группы Э-12

Федюнина Нелли.

Проверил:

Доцент кандидат

Исторических наук

Рязань 2005 г.

Введение……………………………………………………………….3

Глава1. А.Л.Ордин-Нащокин…………………………………………..5

§1. Начало деятельности………………………………………………...5

§2. Основные события и достижения Афанасия Лаврентьевича……………….6

§3. Взгляды на управление А.Л. Ордин-Нащокина…………………..10

Глава2. Важнейшие достижения Ордин-Нащокина………………….13

§1. Корабль «Орел»……………………………………………………...14

§2. Таможенная реформа Ордин-Нащокина………………………………15

Глава 3 .Идеи русского меркантилизма в деятельности А.Л. Ордин-Нащокина………………………………………………………………..18

Заключение……………………………………………………………..21

Список литературы……………………………………………………...24

Введение

В развитии системы управления хозяйственной жизнью в России XVII век положил начало новому периоду, который характеризуется фактическим слиянием областей, земель и княжеств в единое целое. Постепенно лик­видировались пережитки феодальной раздробленности. Было положено начало объединению раздробленных региональных рынков в единый общенациональный рынок. Укрепление дворянского землевладения и полное закрепощение крес­тьянства согласно Соборному Уложению 1649 г. означало победу дворянства над боярской знатью. Если раньше власть царя ограничивалась боярской Ду­мой и Земским собором, то во второй половине XVII в. сословная монархия начала трансформироваться в абсолютную самодержавную власть царя. В недрах феодального общества возникали и развивались новые эко­номические явления, подрывавшие основы натурального хозяйства и способ­ствовавшие неуклонному развитию простого товарного производства. Это приводило к росту городского населения и купечества. Крупные вотчины и поместья начинают производить все больше сельскохозяйственных продуктов для сбыта, одновременно организуя производство промышленных изделий. Во многих поместьях были основаны поташное, винокуренное, кожевенное и полотняное производства. Все более активно втягивались, в рыночные отно­шения и крестьянские хозяйства. Однако ремесленное производство уже не могло обеспечивать возрастающие запросы рынка, особенно в связи с быст­рым ростом городского населения. В России появляются крупные промыш­ленные предприятия - мануфактуры. К концу века их было уже более 30. Были построены металлургические и металлообрабатывающие заводы в Туле и Кашире. Появились стекольные и кожевенные заводы и предприятия по производству бумаги. По мере усиления общественного разде­ления труда и активизации обмена возникали крупные торговые центры. Быстро развивалась торговля России с Востоком и Западом. Торговые связи с азиатскими странами осуществлялись че­рез Астрахань, а с Западной Европой - через сухо­путную границу, а затем через Архангельск. Внеш­няя торговля почти полностью была сосредоточена в руках иностранцев, так как Россия не имела тор­гового флота.

Правительство стремилось к активизации торговли. Оно проводило линию на ликвидацию привилегий иностранным купцам. В 1646 г. беспо­шлинная торговля англичан, голландцев и других иностранцев была отменена, а после челобитной русских купцов в 1649 г. иностранным купцам было запрещено вести торговлю внутри страны, и отказано в транзитной торговле с восточными странами*.

Наряду с укреплением торговли царское правительство стремилось развить отечественное производство. Активно строились предприятия-мануфактуры. К их строительству привлекались иностранные предприниматели и русские купцы, которым предоставлялись льготы - монопольное право производства товаров, право беспошлинной продажи товаров, временное освобождение от на­логов.

Торговлю Ордин-Нащокин рассматривал как один из важнейших источников дохода госу­дарства и способ улучшения народного благосо­стояния..

Важное значение придавал Ордин-Нащо­кин развитию финансовой политики. Он разработал целую систему регламентации денежного обращения, целью которой было привлечение в страну благородных металлов.

Глава 1.

А.Л.Ордин-Нащокин.

§1.Начало деятельности.

ОРДИН-НАЩОКИН, АФАНАСИЙ ЛАВРЕНТЬЕВИЧ (1606–1680) – русский государственный и военный деятель, дипломат, автор Новоторгового устава 1667. Родился в семье небогатого псковского дворянина около 1606. Вел род от некоего «Нащоки» – раненного в щеку участника восстания жителей Твери против ханского баскака Чол-хана в 1327. Детство и отрочество прошло на Псковщине – в Опочке. Местные дьячки научили его грамоте и математике, поляки – польскому языку и латыни, позже он сам овладел немецким и молдавским, а также современным ему русским литературным языком, риторикой – как он сам выразился, научился «писать слогательно». С 1622 года нес военную службу на псковской земле. В середине 1630-х годов обосновался в Пскове, завел дом, женился на дочери псковского дворянина Василия Колобова. Участвовал в городской жизни, стал доверенным лицом местных воевод, сумел установить контакты с представителями царского двора. На энергичного человека обратили внимание и с начала 1640-х годов стали привлекать к дипломатической деятельности. В 1642 году Ордин-Нащокин ездил на шведскую границу для осмотра и исправления ее, а также для принятия, на основании Столбовского договора, пограничных земель, вероломно захваченных шведами. Уже в ту пору об Ордин-Нащокине говорили, что он "знает немецкое дело и немецкие нравы". Внимательное наблюдение за иноземными порядками и привычка сравнивать их с отечественными сделали его ревностным поклонником Западной Европы и жестоким критиком отечественного быта. Он первый провозгласил, что "доброму не стыдно навыкать и со стороны, у чужих, даже у своих врагов". После него остался ряд бумаг, служебных донесений, записок или докладов царю по разным политическим вопросам. Это очень любопытные документы для характеристики как самого Ордин-Нащокина, так и преобразовательного движения его времени. Недаром даже враги признавали, что Афанасий умел "слагательно" писать. У него было и другое, еще более редкое, качество - тонкий, цепкий и ёмкий ум, умевший быстро схватывать данное положение и комбинировать по-своему условия минуты. Нащокин был одним из редких дипломатов, обладающих дипломатической совестливостью - качеством, с которым и тогда неохотно мирилась дипломатия. Он ничего не хотел делать без правды: "Лучше воистину принять злому животу моему конец и вовеки свободну быть, нежели противно правды делати".

§2.Основные события и достижения Афанасия Лаврентьевича.

Во время русско-шведской войны 1656-1658 годов он был друйским воеводой, показал себя талантливым полководцем и дипломатом. Участвовал в походе на Динабург, в штурме Витебска, самолично руководил штурмом Дриссы. Одновременно заключил договор с курляндским герцогом Иаковом, признавшим покровительство России. В 1658 году пожалован в думные дворяне и назначен шацким наместником. Царь хвалит его за то, что "он алчных кормит, жаждущих поит, нагих одевает, до ратных людей ласков, а ворам не спускает". Ордин-Нащокин на личном опыте убедился, что в армии нужно проводить коренные реформы, чтобы повысить ее боеспособность. Он предложил ввести рекрутские наборы, увеличить стрелецкое войско, резко сократить малоспособную дворянскую конницу за счет создания новых конных и пеших полков. Тогда эти мероприятия были прогрессивными. Современники отмечали: "Ордин-Нащокин вечно на все ропщет, всем недоволен: правительственными учреждениями и приказными обычаями, военным устройством, нравами и понятиями общества. Его симпатии и антипатии, мало разделяемые другими, создавали ему неловкое, двусмысленное положение в московском обществе".
В 1658 году при активной роли Ордин-Нащокина было заключено перемирие со Швецией. За Россией сохранялись многие земли в Ливонии. В 1665-1667 годах он служил воеводой в Пскове. Стремился развивать промыслы, наладить производство селитры и солеварение. Об этом сохранилась переписка окольничего Ордин-Нащокина с царем. Он провел также ряд реформ городского управления, ввел элементы выборности. "Крепкое устроение градское во Пскове, - писал он, - необходимо для того, чтобы и внутренние обиды минули". Всем еще было памятно восстание городской бедноты под руководством Гаврилы Демидова в 1650 году. Как только Афанасий Лаврентьевич принял воеводские дела, то сразу же приблизил к себе наиболее энергичных людей, написал так называемые три "памяти", датированные 24 марта, 3 и 7 апреля 1665 года, и передал их для обсуждения в земскую избу. "Памяти" эти и составили "17 статей" псковской реформы, принятой горожанами в августе. В то же время воевода участвовал в переговорах с Речью Посполитой. Переговоры проходили успешно. Афанасий Лаврентьевич был искусным дипломатом, умел пойти на некоторые уступки, чтобы добиться успеха в главном. Заключение Андрусовского мира в 1667 году явилось несомненным достижением русской дипломатии. После этого Ордин-Нащокина пожаловали званием ближнего боярина и дворецкого. Он получил в управление Посольский приказ с титулом "царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегатель", то есть стал канцлером Московского государства. Позже ему были вверены также Смоленский разряд, Малороссийский приказ, чети Новгородская, Галицкая и Владимирская и некоторые другие отдельные управления. В период руководства Посольским приказом Ордин-Нащокин значительно активизировал внешнюю политику России. Он выступал сторонником союза с Речью Посполитой для борьбы со Швецией за выход к Балтийскому морю и для отражения турецкой агрессии. Вдумчивый и находчивый, он иногда выводил из терпения иноземных дипломатов, с которыми вел переговоры, и они ему же пеняли за трудность иметь с ним дело: не пропустит ни малейшего промаха, никакой непоследовательности в дипломатической диалектике. Сейчас подденет и поставит в тупик оплошного или близорукого противника, отравит ему чистые намерения, самим же им внушенные, за что однажды пеняли ему польские комиссары, с ним переговаривавшиеся. Многими талантами обладал Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Он глубоко интересовался экономикой страны, способствовал развитию промышленности. Немало сделал по развитию внешней торговли. Создавал торговые компании, устраивал торговые дворы. Организовал металлообрабатывающую, кожевенную, бумажную и стеклодувную мануфактуры. При нем в России усилилась торговля шелком. Взгляды Ордин-Нащокина на торговлю нашли свое отражение в Новоторговом уставе, который он разработал в 1667 году. Устав всячески поощрял развитие торговли.
Заботами канцлера были созданы судоверфи на Западной Двине и на Оке, в селе Дединове. Он всегда был уверен в необходимости страны иметь, выход к морю, которое бороздили бы суда русского флота. Главный дипломат Московского государства интересовался и садоводством. И не просто интересовался, а немало сделал, чтобы улучшать и распространять его по стране. "На государственные дела, - писал он, - подобает мысленные очеса устремлять беспорочным и избранным людям к расширению государства со всех сторон, а это есть дело одного Посольского приказа".
С именем Ордин-Нащокина связано и учреждение в 1666 году международной почты. Установилась почтовая связь с Польшей и Курляндией. Из Москвы в Вильнюс и Ригу и обратно стала регулярно доставляться корреспонденция. Причем торговый маршрут на Ригу проходил через Псков. В 1669 году вместо ямской гоньбы наладилась более надежная почтовая связь Москвы с Киевом, а затем с Архангельском и Сибирью.
При Ордин-Нащокине улучшилась информация о европейских делах. Все более или менее заметные события становились известными Посольскому приказу в Москве из "вестовых писем" и иностранных газет. По почтовой связи русское правительство получало из-за границы более сорока газет на немецком, голландском, французском, польском, шведском и итальянском языках. На основе сведений, полученных из газет и "вестовых писем", составлялись "куранты" - первые русские рукописные газеты. "Куранты" писались на нескольких склеенных листах бумаги, иногда длиною в несколько метров.
Если внимательно вдуматься в суть реформ, которые проводил глава Посольского приказа в различных областях русской жизни, и оценить его постоянное стремление вывести страну из отсталости, твердо укрепиться на берегах Балтийского моря, то станет ясно, что его деятельность во многом предвосхитила реформы Петра I.
Но у самого Нащокина было много недоброжелателей. "Думным людям никому не надобен я, не надобны такие великие государственные дела... У таких дел пристойно быть из ближних бояр: и роды великие, и друзей много, во всем пространный смысл иметь и жить умеют; отдаю тебе, великому государю, мое крестное целование, за собою держать не смею по недостатку умишка моего".

§3. Никто из московских государственных дельцов XVII в. не высказал столько, как он, преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр. Ордин-Нащокину пришлось не только действовать по-новому, но и самому создавать обстановку своей деятельности. По происхождению своему он не принадлежал к тому обществу, среди которого ему привелось действовать. Привилегированным питомником политических дельцов в Московском государстве служило старое родовитое боярство, пренебрежительно смотревшее на массу провинциального дворянства. Ордин-Нащокин был едва ли не первым провинциальным дворянином, проложившим себе дорогу в круг этой спесивой знати, а за ним уже потянулась вереница его провинциальной братии, скоро разбившей плотные ряды боярской аристократии. Впрочем, политический кругозор Нащокина не ограничивался вопросами внешней политики. Нащокин по-своему смотрел и на порядок внутреннего управления в Московском государстве: он был недоволен как устройством, так и ходом этого управления. Он восставал против излишней регламентации, господствовавшей в московском управлении. Здесь все держалось на самой стеснительной опеке высших центральных учреждений над подчиненными исполнителями, исполнительные органы были слепыми орудиями данных им сверху наказов.

Нащокин требовал известного простора для исполнителей: «не во всем дожидаться государева указа, - писал он, - везде надобно воеводское рассмотрение», т. е. действие по собственному соображению уполномоченного. Требуя самостоятельности для исполнителей, он возлагает на них и большую ответственность. Не по указу, не по обычаю и рутине, а по соображению обстоятельств минуты должна действовать администрация. Такую деятельность, основанную на личной сообразительности, Нащокин называет «промыслом». Наконец, в административной деятельности Нащокина замечаем черту, которая всего более подкупает нас в его пользу: это - при взыскательности и исполнительности - беспримерная в московском управлении внимательность к подчиненным, участие сердца, чувства человечности в отношении к управляемым, стремление щадить их силы, ставить их в такое положение, в котором они с наименьшей затратой усилий могли бы принести наиболее пользы государству. Таковы административные взгляды и приемы Нащокина. Он делал несколько попыток практического применения своих идей. Наблюдения над жизнью Западной Европы привели его к сознанию главного недостатка московского государственного управления, который заключался в том, что это управление направлено было единственно на эксплуатацию народного труда, а не на развитие производительных сил страны. Народнохозяйственные интересы приносились в жертву фискальным целям и ценились правительством лишь как вспомогательные средства казны. Из этого сознания вытекали вечные толки Нащокина о развитии промышленности и торговли в Московском государстве. Он едва ли не раньше других усвоил мысль, что народное хозяйство само по себе должно составлять один из главнейших предметов государственного управления. Нащокин был одним из первых политико-экономов на Руси. Но чтобы промышленный класс мог действовать производительнее, надо было освободить его от гнета приказной администрации. Управляя Псковом, Нащокин попытался применить здесь свой проект городского самоуправления. Это единственный в своем роде случай в истории местного московского управления XVII в., не лишенный даже некоторого драматизма и ярко характеризующий как самого Нащокина, так и порядки, среди которых ему приходилось действовать. Приехав в Псков в марте 1665 г., новый воевода застал в родном городе страшную неурядицу. Он увидел великую вражду между посадскими людьми: «лутчие», состоятельнейшие купцы, пользуясь своей силой в городском общественном управлении, обижали «средних и мелких людишек» в разверстке податей и в нарядах на казенные службы, вели городские дела «своим произволом», без ведома остального общества; те и другие разорялись от тяжб и приказной неправды; из-за немецкого рубежа в Псков и из Пскова за рубеж провозили товары беспошлинно; маломочные торговцы не имели оборотного капитала, тайно брали у немцев деньги на подряд, скупали дешево русские товары и как свои продавали, точнее, передавали их своим доверителям, довольствуясь ничтожным комиссионным заработком, «из малого прокормления»; этим они донельзя сбивали цены русских товаров, сильно подрывали настоящих капиталистов, должали неоплатно иноземцам, разорялись. Нащокин вскоре по приезде предложил псковскому посадскому обществу ряд мер, которые земские старосты Пскова были обсудить с усердием. Здесь при участии воеводы выработаны были «статьи о градском устроении», своего рода положение об общенародном управлении города Пскова с пригородами в 17 статьях. Положение было одобрено в Москве и заслужило милостивую похвалу царя воеводе за службу и радение. Важнейшие статьи положения касаются преобразования посадского общественного управления и суда и упорядочения внешней торговли, одного из самых Деятельных нервов экономической жизни Псковского края. Нащокин видел главные недостатки русской торговли в том, что «русские люди в торговле слабы друг перед другом», неустойчивы, не привыкли действовать дружно и легко попадают в зависимость от иностранцев. Главные причины этой неустойчивости - недостаток капиталов, взаимное недоверие и отсутствие удобного кредита. На устранение этих недостатков и были направлены статьи псковского положения о торговле с иноземцами. В этом уставе Нащокин сделал еще шаг вперед в своих планах устроения русской промышленности и торговли. Уже в 1665 г. псковские посадские люди ходатайствовали в Москве, чтобы их по всем делам ведали в одном приказе, а не волочиться бы им по разным московским учреждениям, терпя напрасные обиды и разорение. В Новоторговом уставе Нащокин провел мысль об особом приказе, который ведал бы купецких людей и служил бы им в пограничных городах обороной от других государств и во всех городах защитой и управой от воеводских притеснений. Этот Приказ купецких дел имел стать предшественником учрежденной Петром Великим Московской ратуши или Бурмистрской палаты, ведавшей все городское торгово-промышленное население государства.

Его преобразовательная программа сводилась к основным требованиям:

1. к улучшению правительственных учреждений и служебной дисциплины;

2. к выбору добросовестных и умелых управителей и к увеличению казенной прибыли и государственных доходов посредством подъема народного богатства путем развития промышленности и торговли.

Глава 2.

Важнейшие достижения Ордин-Нащокина.

§1. Корабль «Орел».

Эпоха царствования на Руси Петра I - это эпоха великих преобразований во всех сферах жизнедеятельности российского общества - экономике, политике, социальном развитии, внутренней и внешней политике, науке и культуре, военном деле. Обладая широкомасштабным государственным кругозором, Петр I прекрасно осознавал, что, несмотря на ряд успехов в социально-политическом и экономическом развитии, которых удалось достичь России к концу XVII века, противоречие между отживающими свой век феодальными отношениями и зарождающимися в их недрах капиталистическими отношениями приобретает все более непримиримый характер. Петр I стал перед решением сложных задач совершенствования устаревшего государственного аппарата, укрепления и преобразования феодального строя и политической власти дворян, преодоления культурной отсталости, роста военной мощи России, переноса на русскую почву всего того нового, что выработали в своем развитии страны Европы.

Так, Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, бывший в эпоху царствования царя Алексея Михайловича ближним боярином и воеводой, известным московским дипломатом, по свидетельству очевидцев “был боярином высоких достоинств, неутомимым исполнителем царской воли во всем, что касалось пользы отечественной”. Именно ему принадлежит заслуга в вынашивании идеи о создании регулярного флота в России и постройки первого боевого корабля. Будучи воеводой, в Ливонии Афанасий Лаврентьевич завел флотилию на Западной Двине, но после мира в Кардифе эта флотилия вместе с Ливонией была потеряна для русских. Однако вскоре мысль о воссоздании флота вновь овладела Ординым-Нащокиным, так как было принято решение об открытии судоходства на Волге и на Каспии. Постройка кораблей велась на Оке в селе Дединово Коломенского уезда.Строить корабли тогда на Руси не могли, и поэтому, очевидно, должны были пригласить иностранцев. Выбор пал на голландцев. Несмотря на энергию и влияние Ордын-Нащекина, препятствия делались на каждом шагу. Всякий, от кого требовалось содействие, кажется, ставил себе в обязанность не исполнять распоряжений и указаний прежде нескольких подтверждений. Все делалось только по особым царским указам. Нельзя не удивляться после этого, что корабль, названный “Орел”, заложенный в половине ноября 1667 года, был все-таки спущен через полгода; вскоре поспели еще яхта, бот и две шлюпки. Корабль “Орел” размерами был очень мал: длиной 80 футов*, шириной 21 фут и сидел на 5 футов в воде. Постройка всех этих судов обошлась с небольшим в 9 тысяч рублей. На корабле было 20 иностранцев, и к ним прибавилось в Казани 35 нижегородских стрельцов для охраны во время пути. Свое название корабль получил в честь русского Государственного герба.
Судьба по-своему распорядилась с первенцем Российского флота. Летом 1669 года "Орел", яхта, вооруженный струг, и две сопровождавших их шлюпки пришли в Астрахань. Здесь они были захвачены войском Степана Разина. Восставшие, опасаясь, что царь Алексей Михайлович использует в дальнейшем военный корабль против них, весной 1670 года сожгли все суда.
И, хотя "Орлу" не суждено было выполнить задачу по охране отечественного судоходства на Хвалынском (Каспийском) море, роль его в истории отечественного судостроения достаточно велика.

§ 2. Таможенная реформа Ордин-Нащокина.

В XVII в. в России начала складываться специализация мелкотоварного ремесленного производства, промыслов и сельского хозяйства. Шел процесс территориального разделения труда. Это способствовало росту внутренней торговли. Появились крупные торговые центры, постоянно действовали торговые ярмарки, где велась оптовая и розничная торговля. Развивалась и внешняя торговля, но большую часть доходов от нее получали иностранные купцы. На Севере торговым центром был Архангельск с английскими и голландскими торговыми дворами. Через Астрахань, где находились персидские и индийские торговые дворы, устанавливались торговые связи со странами Востока.

Россия перешла к накоплению капитала, прежде всего в сфере торговли. Расширялся обмен товарами между отдельными регионами. Рост экономических связей укреплял политическое единство государства. Однако происходящие в стране позитивные процессы тормозились отсутствием всероссийского рынка, единой государственной таможенной системы и правового обоснования таможенных процедур на всей территории страны. Экономика не выходила за рамки народных промыслов, а внешнеторговые связи в большинстве случаев контролировались иностранцами, которые не выполняли установленные таможенные правила и препятствовали торговле местных купцов.

В стране назрела необходимость таможенной реформы. В Соборном уложении 1649 г. были изложены нормы, предшествующие реформированию таможенного дела. Завершением первого этапа таможенной реформы явилось принятие Новоторгового устава 1667 г. Таможенная реформа продлилась до середины XVIII в., до ликвидации внутренних пошлин. Завершение таможенной реформы было закреплено в Уставе таможенном 1755 г. Он стал поворотным пунктом в истории таможенного дела. В него вошли статьи, как о внешних, так и о внутренних таможенных сборах, об устройстве таможен и таможенных формальностях. В исторической литературе этот законодательный акт был назван первым Таможенным уставом России. Подготовка Новоторгового устава осуществлялась под руководством А.Л. Ордин-Нащокина.

Ордин-Нащокин, покровительствовавший торгово-промышленному классу и видевший в его благосостоянии залог благосостояния государства, провел ряд новых статей, регулировавших торговлю псковичей с иностранцами. Идеи о реформе торгового дела были развиты законодательным порядком в проведенном им в Новоторговом уставе 1667 г. Ордин-Нащокин, знакомый с положением дел в Западной Европе, сравнивая с этим положением состояние дел в России, заметил, что главный недостаток московского управления заключается в том, что вся финансовая политика московского правительства была направлена исключительно на эксплуатацию народного труда в интересах фиска, «государевой казны», что интересы народа приносились в жертву фискальным интересам. В Новоторговом уставе политико-экономические взгляды Ордин-Нащокина нашли дальнейшее выражение. Он находился под влиянием господствующей тогда в Европе меркантильной системы и покровительствовал ввозу в Россию и сосредоточению в ней возможно большего количества иностранной монеты. Ордин-Нащокин внес существенный вклад в проведение таможенной реформы.

Введение в действие положений Новоторгового устава способствовало решению задач образования всероссийского рынка, служило источником пополнения казны и укрепления экономики государства.

Допуская свободный ввоз заграничных товаров в страну, правительство было заинтересовано в расширении торговли России с Западной Европой. В Россию шли драгоценные металлы и другие, необходимые для нее товары.

Таможенные правила стимулировали рост таможенных доходов и развитие народных промыслов. Успехов добились такие производства, как сыроваренное, винокурение, варка меда и пива, добывание селитры, металлическое, пушечное, шелкоткацкое и кожевенное дело и др.

Историческое значение Новоторгового устава как основы таможенной реформы состояло в том, что были подготовлены условия для осуществления экономических реформ Петром I и дальнейшего развития России.

Глава 3.

Идеи русского меркантилизма в деятельности

А.Л. Ордин-Нащокина.

В России идеи меркантилизма получили развитие в ХVII – XVIII вв. До XVII столетия для них не существовало условий, поскольку в ту пору господствовало натуральное хозяйство, торговля оставалась локальной и ограниченной. Процесс колонизации постоянно расширялся. Количество сельскохозяйственных продуктов возрастало, создавалась материальная база для развития торговых местечек и городов. Больше того, в XVII в. на­чалось формирование всероссийского рынка. Однако если в странах Западной Европы в связи с Ве­ликими географическими открытиями важную роль в пе­реходе к капитализму играла внешняя торговля, то в Рос­сии занять такое же место в этом процессе она не могла. Внешняя торговля имела для развития экономики значительно-меньшее значение. До завоеваний Петра I Россия оставалась практически отрезанной от морской торговли. Все это предопределяло своеобразие меркантилизма в стране.

Впервые идеи меркантилизма высказывались на Руси выдающимся дипломатом 60-х годов XVII в. Афанасием Лаврентьевичем Ордин-Нащокиным (ок. 1605-1680). Он был псковским дворянином, крупным землевладельцем, и этим определялась классовая позиция первого русского меркантилиста, верно служившего абсолютизму.

Ордин-Нащокин был высокого мнения о торговле, счи­тая ее «положительным делом», благородным. Подчерки­вая важность перемирия с Польшей (1667), он писал, что в договоре предусмотрена статья о торговле, от которой России «прибытки неоценные будут». Речь шла о внешней торговле. Ордин-Нащокин полагал, что «торговыми про­мыслами государства богатеют». Став в 1665 г. воеводой Пскова, он предложил ввести купеческое самоуправление в этом городе, оставив за воеводой лишь функции общего надзора. Купцы освобождались, по проекту, от других «градских служб» и обязанностей по финансовому ведом­ству. Этот план был изложен в трех «Памятках» (пись­мах) купеческим старостам Пскова. Ордин-Нащокин предлагал установить две ярмарки в Пскове (январскую и майскую), во время которых торговля с иностранцами могла бы контролироваться надлежащим образом и вестись только в это время. На выборных администра­торов Пскова возлагалось таксирование цен. Иноземцы обязывались платить 1/3. цены закупленных ими товаров в казну, и непременно серебром, в иностранной валюте. Ставилась задача перевести мелких скупщиков, заготов­лявших товары для иностранцев, на службу русским куп­цам (оптовикам), дабы только с ними имели дело иност­ранцы. Правда, реформа полностью не была реализована. В 1667 г. Ордин-Нащокин составил Новоторговый устав, согласно которому иностранцы должны были пла­тить пошлину в размере 6% продажной цены и проезжую пошлину в размере 10%. Некоторые товары (предметы; роскоши) облагались еще выше (с вина 15%). Поскольку « пошлинное серебро взималось по заниженной цене, то в целом платежи иностранцев оказывались на уровне 20%. Между тем с русских купцов взималась лишь «рублевая пошлина» в размере 5%. Розничная торговля иностранцам запрещалась. Не могли они торговать и между собой. Определялись места их оптовой торговли (Архангельск, Новгород, Псков). Лишь по специальным разрешениям допускались поездки иноземцев за пределы этих городов. Платить пошлины следовало серебряными ефимками (иоахимсталерами). Любопытно ограничение ввоза предметов роскоши. Русские купцы одобрили устав и поставили свои подписи.

Отмеченные проекты и мероприятия были разновид-
ностью практического меркантилизма, который брался на
вооружение русским абсолютизмом. Об этом свидетельствуют
попытки усилить приток в Россию серебра, ограни­чить сферу деятельности иностранных купцов, усилить по­зиции русского купечества, дать ему некоторые «послаб­ления», попридержать ввоз предметов роскоши, использо­вать пошлины в фискальных целях. В этом сказывались, элементы теории «торгового баланса». Вместе с тем, выступая за развитие торговли и кредитных отношений, Ордин-Нащокин обращал внимание на развитие отечественной промышленности. Он принимал активное участие в организации различных мануфактур: бумажных, стекольных, кожевенных, а также в создании металлургических и металлообрабатывающих предприя­тий. Однако если западноевропейские меркантилисты рассматривали национальную промышленность только с точки зрения экспорта, то Ордин-Нащокин связывал развитие промышленности с удовлетворением потреб­ностей населения собственной страны, с уменьшением им­порта товаров из-за границы. В стремлении расширить торговый оборот главным образом внутри страны – особенность идей его меркантилизма.

Заключение.

При всех дипломатических качествах Ордина – уме, красноречии, жизненной цепкости – лавирование в водоворотах политической жизни России давалось ему к старости все трудней. Прямота в суждениях приблизила его опалу. В 1671 он был отстранен от службы в Посольском приказе, возвратился на родину и постригся в монахи под именем инока Антония. Однако черная ряса послушника Крыпецкого монастыря не смогла отгородить его от мирских дел. В стране не было лучшего знатока польских реалий, и в 1679 царь прислал за Ордином верных людей, приказав им облачить бывшего канцлера снова в боярское платье и доставить в Москву для участия в переговорах с польскими послами. Ордин чувствовал себя уставшим и не стал прилагать усилий к тому, чтобы закрепиться вновь в столице. Советы его в отношении поляков были признаны устаревшими, самого Ордина отстранили от переговоров и возвратили в Псков. Там он и скончался через год, в 1680 в Крыпецком монастыре в возрасте 74 лет. Ордин-Нащокин во многом предупредил Петра, и первый высказал много идей, которые осуществил преобразователь. Это был смелый, самоуверенный бюрократ, знавший себе цену, но при этом заботливый и доброжелательный к управляемым, с деятельным и деловым умом; во всем и, прежде всего он имел в виду государственный интерес, общее благо. Он не успокаивался на рутине, всюду зорко подмечал недостатки существующего порядка, верно, соображал средства для их устранения, чутко угадывал задачи, стоявшие на очереди. Обладая сильным практическим смыслом, он не ставил далеких целей, слишком широких задач. Умея найтись в разнообразных сферах деятельности, он старался устроить всякое дело, пользуясь наличными средствами. Но, твердя без умолку о недостатках действующего порядка, он не касался его оснований, думал поправлять его по частям. В его уме неясные преобразовательные порывы Алексеева времени впервые стали облекаться в отчетливые проекты и складываться в связный план реформы; но это не был радикальный план, требовавший общей ломки: Нащокин далеко не был безрасчетным новатором. Будучи сторонником усиления власти, монарха, Ордин-Нащокин, отлично понимал, что развитие экономики возможно только при условии сохранения известной самостоятельности местных торгово-промышленных центров. Он предлагал предоставить городам самоуправление, возвращающее выборный авторитет земским избам и ущемляющее всевластие воевод. Нащокин полагал, что такая система обеспечит наибольшие возможности подъема экономики на местах и не причинит ущерба центральной власти. В своих предложениях А. Л. Ордин-Нащокин предпринял попытку объединить систему мероприятий, осуществляемых государством по руководству экономикой страны, с требованиями развития частной инициативы и всемерного поощрения предпринимательства. В организации промышленности и торговли он считал необходимым заимствование опыта передовых западноевропейских стран. «Не стыдно доброму навыкать со стороны»,- утверждал он. Предложенный Нащокиным проект Новоторгового устава (1667 г.) содержал правила, регламентирующие внешнюю торговлю. Городам предоставлялась определенная свобода в ведении торговых операций, русским купцам - равное юридическое положение с иностранными купцами, откупщиками, гостями и прочими владельцами иммунитетов Государству рекомендовалось субсидировать развивающиеся отрасли промышленности.

А Л. Ордин-Нащокин первым в истории русской политической мысли разработал идеи «меркантилизма», имевшие широкое распространение в Западной Европе. Высказал он предложения и по военным вопросам. Он настаивал на замене конной дворянской армии ополчением из «даточных людей», обученных «иноземному строю» и вооруженных огнестрельным оружием. Нащокин полагал также, что необходимо начать строительство отечественного флота на Балтийском и Каспийском морях.

Внешнеполитические взгляды Нащокина ориентированы на установление мирных добрососедских отношений с окружающими странами, из которых он особенно выделял славянские государства, настаивая на заключении более тесных экономических и военных союзов с ними под руководством России. Мыслитель полагал, что такой союз будет содействовать развитию славянских стран, а также поможет им сплотиться, опираясь на помощь России, в случаях, требующих совместной обороны от врагов. А.Л.Ордин-Нащокин принадлежал к когорте русских реформаторов, умевших сочетать интересы патриотизма и обновления. Он стремился оградить отечественное производство путем протекционистских мер и обновленной фискальной политики. Большую роль на посту главы государства сыграло и его покровительство развитию торговли и флота, налаживанию торговых связей России со многими странами. Ордин поднял значение посольской службы, дав ей экономическое и политическое обоснование. Высокообразованный человек своего времени, Ордин-Нащокин выделялся среди придворных живым умом, блестящим риторическим талантом, эрудицией. Его разносторонняя деятельность оставила глубокий след во многих областях жизни России, подготовив страну к реформам Петра I.